«… мечтает всю Русь обратить в православные братства»: протоиерей Иосиф Фудель в дискуссии о церковной жизни рубежа XIX — ХХ веков

Аннотация: Выдержки из работы прот. Иосифа Фуделя «Основы церковно-приходской жизни» (М., 1894), впервые опубликованной в одном из номеров журнала «Церковный вестник» за 1892 год и вызванные ей замечания Н. А. Заозерского1 позволяют оценить церковную атмосферу рубежа XIX—ХХ веков. В статье 1894 года отец Иосиф видел путь для возрождения полнокровной церковной жизни в том, чтобы «выбирать» из среды прихожан людей, стремящихся к целостной жизни по вере. Такие люди могли бы образовать вокруг пастыря круг помощников, и совместно с ним посвятить себя служению Церкви. В качестве наилучшей формы для этого он рассматривал православные братства, которые стали возникать в большом числе после реформ 1860-х годов.

«Я как и все»: дореволюционный приход и вера-обычай

Прот. Иосиф Фудель относится к числу церковных деятелей, ощущавших в конце XIX века упадок в церковной жизни. Сущность его, по-видимому, достаточно точно выражается словами Сергея Иосифовича Фуделя:

«Века благополучия во внешнем христианстве приучили нас как раз к тому, чтобы не делать над собой никаких усилий, то есть не искать узкого пути. <...> Через это благополучие входило в открытую дверь неверие»2.

Необходимо иметь в виду, что, поскольку приход был в Российской империи административно-территориальной единицей, «членами» прихода являлись все жители соответствующей местности (в городе — квартала), которые в обязательном порядке приписывались к храму. Исключение составляли «инородцы» или иноверцы. Каждый гражданин обязан был раз в год быть на исповеди, о чем по месту службы предоставлялись соответствующие документы. Исповедная роспись. 1762 г. Причащение также предполагалось, но могло быть и опущено, особенно по рекомендации исповедующего священника. В храме велся соответствующий учет («исповедная роспись»); относительно лиц, от исповеди уклонявшихся, проводилось расследование. Личная вера не имела значения: только через храм возможны были заключение брака, фиксация рождения (крещения) или смерти. Характерно, что именно за отказ превратить добровольные духовные беседы с заключенными в общеобязательные политические занятия на темы православия и самодержавия отец Иосиф был переведен из Бутырской тюрьмы «в маленький и бедный приход на Арбат»3. Однако Сергей Иосифович говорит не о «невольных» прихожанах, а о верующих участниках храмовых служб:

Отстоять часа два великолепное, многокрасочное богослужение, а потом ехать домой, чтобы есть пироги со всеми начинками, — для этого не требовалось большого усилия4. Веками наше сознание привыкло воспринимать Церковь только как многокрасочный, пышный и великолепный обряд богослужения, которое так легко отстоять и после которого так легко снова войти в свои вековые дела, грехи и печали. <…> И нас очень устраивало, что наше причисление к Церкви так дешево нам духовно обходится5.

Именно такую веру-обычай протоиерей Иосиф Фудель воспринимал как главную духовную опасность. Первым же препятствием, мешающим целостной церковной жизни, отец Иосиф считал давление «православной» (в кавычках!) среды. С его точки зрения, «простого русского человека характеризуют преимущественно две черты: во-первых известного рода косность, благодаря которой всякая новизна, хотя бы и хорошая, только со страшной борьбой может быть внесена в жизнь народную; во-вторых стадность — качество, которое заставляет мужика идти следом за всеми, за толпой, куда бы она ни шла»6. Поэтому, хотя «в каждом церковном приходе есть “несколько” лучших людей, <…> в христианском смысле этого слова», и «любой из них и желал бы устроить жизнь свою совершенно иначе», он «не смеет слишком резко отделяться от всех. Подчинение общему: “я как и все”, или: “я за другими” — это самое первое, самое трудное препятствие, которое встречается пастырю…»7

«Не бойся, малое стадо!»

Протоиерей Иосиф Фудель. 1910-е гг. Источник: http://www.rp-net.ru/book/vystavki/fudeli.phpОднако эти же качества, по мысли отца Иосифа, сыграют положительную роль, если священник найдет таких людей, «выделит их и объединит около себя в одной общей цели». «В сообществе с другими» такой человек «чувствует себя смело и уже безбоязненно может устраивать свою жизнь не по общему шаблону, а по руководящей идее»8. Принцип, прежде вредный, теперь станет полезным, поскольку «эта масса, громада или община подменивается другим “целым”, другой общиной с более высоким уровнем религиозно-нравственной жизни»9. «Священнику необходимы помощники, которые, также как и он, были бы одушевлены желанием помочь ближним и помочь своему батюшке», такими и станут объединенные вокруг священника лучшие люди. «Достаточно для начала трех, четырех таких помощников, чтобы дело кипело. А в каком приходе не найдется трех, четырех прихожан, готовых сейчас же следовать голосу призывающего их пастыря?»10.

«Это объединенное “малое стадо” и есть то ядро, без которого невозможно развить нормальной церковно-приходской жизни»11. Отец Иосиф надеялся, что как только возникнет хотя бы небольшая группа людей, решившихся посвятить себя «руководящей идее» дела Христова на земле, остальные члены прихода не смогут остаться равнодушными: «Это “целое” является тем клином, который входит постепенно все глубже и глубже в жизнь прихода, разделяя постепенно лучшие элементы прихода от худших»12. Очевидно, отец Иосиф понимал, что этот процесс, в отличие от общепринятого уклада жизни, предполагает личный выбор, а значит не может быть безболезненным:

Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я принести, но меч, ибо Я пришел разделить человека с отцом его, и дочь с матерью ее, и невестку со свекровью ее (Мф. 10:34-35).

Поэтому, несмотря на неизбежный конфликт между укладами, «всякое подобное общество в высшей степени спасительно и полезно для приходской жизни»13.

В качестве наилучшей формы для такого добровольного объединения ревностных людей отец Иосиф рассматривал православные братства, которые стали возникать в большом числе после реформ 1860-х годов. «К 1 января 1893 года, — пишет А. А. Папков, другой сторонник активного распространения братств, — в 49-ти губерниях Европейской России существовало 150 братств, на Кавказе и в Азиатской России — 9 — всего — 159 братств»14.

«Церковно-приходское братство — есть именно та счастливая форма, которая всецело соответствует современным потребностям церковного прихода на всем пространстве России. Достаточно вспомнить здесь все, что мы говорили в первой главе о нуждах прихода и задачах пастыря, достаточно сравнить эти задачи и те условия правильного развития церковно-приходской жизни, которые мы вывели a priori, с теми условиями жизни приходских братств, которые даны “Правилами” о них, для того чтобы увидеть полное совпадение. Мы сказали, что в каждом приходе всегда найдется несколько прихожан (мужчин и женщин), которые выделяются из общей толпы и своею любовью к храму, и своею высокою религиозно-нравственною жизнию, и своим послушанием уставу церкви и голосу пастыря. Таких лиц, хотя бы их было на первых порах не более трех, четырех, пастырь, стремящийся к развитию церковно-приходской жизни, выделит из общей массы и объединит в одном общем деле, с одними задачами общего труда, с одними обязанностями и правами. И эта обыденная кучка лучших прихожан составит церковно-приходское братство… Затем возникает вопрос: для чего эти люди объединились? Вопрос этот решается сообразно потребности данного места: сам пастырь с своими помощниками подробно определяют — к чему они должны стремиться, каковы настоящие их задачи. Если в данной местности главная потребность жизни — борьба с пьянством, то пастырь и помощники объединяются на почве борьбы со злом путем воздержания <...> если главною потребностью является борьба с сектантством, то главною задачею будет распространение просвещения путем открытия школ, собеседований и проч. Каждое специфическое зло в приходе может быть ослаблено противоположным ему «деланием» пастыря и его помощников. И все эти задачи деятельности сообразно с потребностями каждого прихода, задачи, ясно сознанные и точно формулированные пастырем и его помощниками и составляют устав возникшего так естественно церковно-приходского братства! Как все это просто и как красиво! Какое разнообразие осуществляемых задач, какой простор для жизни и в то же время какое дивное единство формы»15.

«Крайняя скудость в людях, способных к братскому делу»

Такая надежда на всеобщий духовный подъем не кажется чем-то совершенно исключительным в конце XIX — начале ХХ века. Однако те предпосылки, из которых исходит отец Иосиф, становятся яснее при сопоставлении его проекта с возражениями Н. А. Заозерского. Последний небезосновательно замечает, что, вглядевшись в подавляющее большинство верующих,

«…мы неизбежно придем к мысли о крайней скудости в людях, способных к братскому делу»16.

Несмотря на 30-летнее существование «правил о церковных братствах», большая часть братств не отличается по атмосфере от обычного прихода. Рассмотрев «массы так называемых «действительных» членов братств», —пишет он, — мы «должны будем признать их не более как единицами платящими 2, 3, 5 руб. в год членских взносов и сим только ограничивающими свое соприкосновение с братством. Советы братств у нас принуждены каждогодно напоминать, нередко довольно назойливым образом, братчикам их единственную обязанность — уплачивать ничтожный членский взнос»17. Относительная многочисленность братств объясняется тем, что в их учреждении и деятельности непосредственное участие принимает светская власть и церковная иерархия: «Участие этих лиц <иерархии>, равно как и больших светских чиновников в братских делах и служит в большинстве случаев самым сильным мотивом для меньшей братии, от них зависящей к уплате членских взносов: без сих лиц число действительных членов едва ли обладало бы устойчивостью, потребною для существования братства»18.

Заозерский Николай Александрович (1851—1919)Объясняя такое положение дел, Н. А. Заозерский указывает на то же обстоятельство, что и Сергей Иосифович Фудель, но оценивает его принципиально иначе. Церковная жизнь, пишет правовед и преподаватель Московской духовной академии, у большинства людей находится далеко не на первом месте. Она составляет «религиозную потребность» («Конечно нравственные, гуманные, религиозные потребности не могут и не должны быть чужды этой деловой сферы, ибо — они такая же натуральная потребность, как и потребности физической природы»), но только у избранных они могут стоять на первом месте19. А «большинство людей всю жизнь бьется над преследованием одной задачи — законом дозволенными (мы уже не говорим абсолютно честными) средствами обеспечить себе соответственное потребностям и вкусам существование»20.

Отец Иосиф, очевидно, полагает, что с таким отношением к Церкви невозможно смириться верующему человеку. Вслед за ним и Сергей Иосифович называет стремление к святости главным признаком Церкви. Именно поэтому он говорит о вере как «первохристианстве» и считает самым глубинным слоем своей личности богослужение, главное содержание которого —

«Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим… и Ему одному служи!»21

Н. А. Заозерский, напротив, подчеркивает, что организация церковной жизни в общегосударственных масштабах неизбежно будет опираться именно на людей, у которых «все силы» уходят на достижение «удобств жизни» для себя и семьи, а для Церкви остается небольшой избыток. Стремление к целостной, жертвенной жизни он считает фантазией, проявлением гордости: «никаких таких жертв в настоящее время никто от нас не требует и никому они не нужны»22. Посвятить же «все свое время и силы» «общественной деятельности» (к которой он относит и церковную) может только человек обеспеченный и досужий

Поэтому, если «о. Фудель мечтает всю Русь обратить в православные братства»23, то Н. А. Заозерский предлагает построить церковную жизнь на другой основе. Братства «вполне возможны», если они будут состоять «из двух категорий членов: одни из них участвуют в братстве только денежными взносами, другие только трудом за вознаграждение». «Тот и другой таким образом без большого обременения для себя могут быть одинаково полезными членами церковного общества»24.

Представляется, что этот эпизод из дискуссии о приходской жизни поясняет, почему в работах Сергея Иосифовича практически не встречается упоминаний об изменениях в церковном устройстве, которые нередко происходили на его веку. Достаточно назвать Поместный Собор 1917 — 1918 гг., «Положение об управлении Русской Православной Церковью» 1945 года, собор 1961 года и начавшееся после него время старост, оттеснивших священников от управления приходом… Создание «проектов» предполагает своего рода оптимизм, уверенность в торжестве христианства «в общечеловеческом масштабе». Но Сергей Иосифович не сомневался, что вера во Христа — дар немногих:

«Сын Человеческий, пришедши, найдет ли веру на земле?» (Лк. 18, 8). Это страшные Христовы слова, и только обетование о непобедимости Церкви, стоящей на камне веры, как бы уравновешивает их и точно превозмогает. Конечно найдет! Но найдет только в Своей Церкви, очищенной, но и уменьшенной до первохристианских размеров и окруженной враждебным неверием мира25».

«Церковь верных, несущих подвиг веры и любви» не может быть массовой: слишком труден переход из «внешнего двора храма» в «храм Божий и жертвенник»26. Поэтому жизнь ее неизбежно остается незаметной для непосвященного взгляда, как подводное течение, которым управляют законы более древние и глубокие, чем административные акты и установления.

Примечания:

  1. См. также работу Заозерский Н. А.. Что есть православный приход и чем он должен быть? Сергиев Посад, 1912. [URL]
  2. Воспоминания / Собр. соч. Т. 1. С. 254.
  3. Фудель С. И. Ук. соч. С. 33.
  4. Ук. соч. С. 254.
  5. Церковь верных // Собр. соч. Т. 2. С. 192.
  6. Фудель И., прот. Основы церковно-приходской жизни. М., 1894. С. 6. Цит. по изд. Заозерский Н. А. Братское дело в Православной России: По поводу брошюр господина Попкова и священника Фуделя о церковных братствах и приходских попечительствах // Богословский вестник. 1894. Т. 4. №10. С. 174—197 (2-я пагинация). [URL] Орфография и пунктуация приближена к современной. С.185.
  7. Фудель И., прот. Ук. соч. С. 7.
  8. Там же.
  9. Там же. С. 7.
  10. Там же. С. 9.
  11. Там же. С. 10.
  12. Там же. С. 7.
  13. Там же. С. 7.
  14. Папков А. А. Церковные братства. СПб., 1893. С. 11—12. Цит. По Заозерский Н. А. Братское дело в Православной России… С. 177.
  15. Фудель И., прот. Основы церковно-приходской жизни. С. 27.
  16. Заозерский Н.А. Братское дело в Православной России… С. 193
  17. Заозерский Н. А. Братское дело в Православной России… С. 185.
  18. Там же.
  19. Там же. С. 193.
  20. Там же. С. 193.
  21. Ср. Фудель С.И. Воспоминания // Собр. соч. Т. 1. С. 17.
  22. Там же. С. 191.
  23. Там же. С. 186.
  24. Там же. С. 194.
  25. Фудель С.И. Причастие вечной жизни // Собр. соч. Т. 2. С. 270.
  26. Фудель С. И. Церковь верных // Собр. соч. Т. 2. С. 209.