Навигация Форума
почему Фудель писал о Достоевском
Не является ли работа Фуделя о Достоевском его развернутым ответом сыну, который выбрал литературную стезю? И С.И Фудель хочет сам разобраться и показать сыну, что все лучшее в русской литературе связано с мыслью о Боге, а не с тем, как ходить на охоту или любоваться природой.
Эта мысль развернута во вступительной статье прот.Николая Балашова и Л.Сараскиной к изданию писем. Но я только сейчас осознал, как это важно и дорого. Грубо говоря, если бы не было у Фуделя сына Николая, то и не было бы «Наследия Достоевского»!
Вячеслав, с Вами трудно согласиться! Достоевский так много значил для Сергея Иосифовича, так много открывал он для понимания Церкви, что трудно связывать книгу «Наследство Достоевского» только с желанием приобщить к этой жизни сына. «Мы не читали Достоевского только потому, что жили вместе с ним, нося его всегда в себе и уже давно его прочитавши глазами» — пишет Фудель, вспоминая свою юность.
Авторы предисловия к сборнику писем подробно прослеживают, какими путями Фудель пытается ввести Николая в мир русской духовной культуры и привить ему вкус, передать дар различения подлинного. Но, кажется, нигде они не имели в виду, что именно эта переписка побудила Фуделя писать. До «Наследства Достоевского» (1960 год) были написаны «Моим детям и друзьям», начаты «Воспоминания», «Путь Отцов», «Церковь верных»! Мы очень мало знаем о жизни христианских общин в советские годы. По отдельным намекам в письмах и обрывкам дошедших до нас воспоминаний знакомых Фуделя мы догадываемся, что круг его церковного общения именно к концу 1950-х годов был гораздо шире, чем можно предположить, и не ограничивался Усманью. Если сравнить содержание книги «Моим детям и друзьям» с письмами, написанными в то же время сыну, можно отметить, что адресаты имеют разный церковный опыт. Справедливо отмечал автор статьи в ЖМП, №4 за 2017 г. («Людей надо кормить — физически и духовно. Сергей Фудель: осмысление событий русской истории», с. 70-74), что круг людей, приехавших проститься с Сергеем Иосифовичем 9 марта 1977 года в Покров был неожиданно «широким для безвестного писателя, ни одна работа которого не была издана при его жизни в России» и что «это и был тогдашний круг духовных “детей и друзей” Сергея Иосифовича (имеется в виду заглавие его самого первого духовного сочинения “Моим детям и друзьям”, завершенного на Пасху 1956 года в Усмани».