Митрополит Гурий (Вячеслав Михайлович Егоров, 1891 — 1965)

Епископ Ташкентский и Среднеазиатский Гурий (Егоров), 1952 г. Источник фотографии: Иконописец монахиня Иулиания, М., 2012.Митрополит Гурий (Егоров), исповедник веры и один из самых достойных архипастырей ХХ века, оставивший коммерческую карьеру по благословению оптинского старца Анатолия и принявший постриг в Александро-Невской Лавре, один из основателей и руководителей известного Александро-Невского братства (1918—1932), в сане епископа Ташкентского и Среднеазиатского способствовавший расцвету духовной жизни в г. Фергана и собиранию в нем духовных детей сщмч. Сергия Мечёва, бывал во второй половине 1940-х годов в потаенной общине схиигуменьи Марии, которая занимает существенное место в воспоминаниях С. И. Фуделя.

Содержание

  1. Краткая биографическая справка
  2. Александро-Невское братство
  3. Памятка братчику и братчице
  4. Тайная община духовных детей архим. Гурия в Ташкенте и Фергане
  5. Настоятель вновь открытой Лавры
  6. Епископ Ташкентский и Среднеазиатский
  7. Дальнейшее епископское служение

 

 

Краткая биографическая справка

Дата рождения: 1 июля 1891 г.
1911 — окончил Санкт-Петербургское Петровское коммерческое училище со степенью кандидата коммерческих наук. Встречается с преп. Анатолием Оптинским и свщисп. Георгием Коссовым († 1928), которые утвердили его в желании стать монахом1.
1912 — студент Санкт-Петербургской Духовной Академии.
1914 — с началом Первой Мировой войны оставляет учебу и отправляется на фронт братом милосердия. Однако в начале 1915 г. заболевает туберкулезом и его демобилизуют.
1915 — пострижен в монашество еп. Анастасием (Александровым) (4 декабря), посвящен в сан диакона (5 декабря) и иерея (6 декабря). Монашеское имя будущий митрополит Гурий получил в честь свт. Гурия, епископа Казанского, известного своей миссионерской и просветительской деятельностью.
1916 — вместе со своим старшим братом Львом (Леонидом Михайловичем Егоровым) проводит встречи просветительского кружка для молодежи обоих полов в Санкт-Петербурге2. Впоследствии члены этого кружка станут основой для Александро-Невского братства (1918—1932 гг).
1918 — иеромонах Гурий окончил Петроградскую Духовную Академию со званием кандидата богословия. Это был последний выпуск Академии перед ее закрытием. После этого он подвизается в Александро-Невской Лавре, неся послушание казначея.
1 февраля 1919 г. — Вместе с родным братом иером. Львом (Егоровым) и иером. Иннокентием (Тихоновым) основывает Александро-Невское братство.
1922 — святитель Вениамин Петроградский возвел о. Гурия в сан архимандрита в Александро-Невской Лавре.
1922 — вместе с иеромон. Львом (Егоровым), еп. Иннокентием (Тихоновым) и несколькими другими выслан из Санкт-Петербурга. Ссылку отбывал в Ташкенте.
1925 — освобожден из ссылки, по дороге из Ташкента в Санкт-Петербург оказался в Москве и участвовал в отпевании патриарха Тихона (30 марта (12 апреля) 1925 года).
В 1925–1926 годах архимандрит Гурий служил как последний настоятель Лаврской киновии, заведующим богословско-пастырским училищем, где преподавал историю Церкви.
1929—1934 гг. — Как «активный член контрреволюционного подпольного церковно-монархического кружка Назарова—Зыковой, зачисленного в контрреволюционную церковно-монархическую организацию “Воскресение” во главе с А.А. Мейером» приговорен к заключению в Беломорско-Балтийский исправительно-трудовой лагерь (Белбалтлаг).
1934—1944 — согласно официальным данным, «будучи больным, проживал на покое у родственников» (г. Ташкент, г. Фергана). В действительности же собрал вокруг себя духовных чад и служил литургию келейно по благословению ташкентского митрополита Арсения (Стадницкого)3.
1944 — был назначен настоятелем Покровского собора Самарканда.
1945 — по приглашению патриарха Алексия I стал первым наместником вновь открытой Троице-Сергиевой Лавры.
1946—1953 — Епископ Ташкентский и Среднеазиатский (в 1952 г. возведен в сан архиепископа). Пригласил служить в Сергиевский храм Ферганы архим. Бориса (Холчева), вокруг которого собирались члены мечёвской общины. По распоряжению еп. Гурия храм был украшен 3-ярусным иконостасом — уменьшенной копией иконостаса Троицкого собора Троице-Сергиевой лавры. Иконы для этого иконостаса писала выдающийся иконописец, духовная дочь св. прав. Алексия Мечёва и свщмч. Сергия Мечёва, М.Н. Соколова, в монашестве Иулиания; она же занималась реставрацией икон и фресок самой Троице-Сергиевой лавры.
1953—1965 — в 1953 г. переведен на Саратовскую кафедру. В последующее время владыка Гурий последовательно занимал ряд архиерейских кафедр, скончавшись в 1965 году в сане митрополита на Симферопольской кафедре, где он служил 4 года, заняв ее после кончины святителя Луки (Войно-Ясенецкого). Стараниями митрополита Гурия был устроен памятник на могиле Святителя, и погребен он был рядом с ним.
Дата преставления: 12 июля 1965 г.

Александро-Невское братство4

В Петербурге, как и по всей России, с начала 1918 г. начинают возникать церковные братства, кружки и союзы. Не только Сергей Иосифович вспоминал об этом времени как о времени “духовной весны”5, когда “в Церкви почувствовалась значительная свобода и оживление”6. В годы гражданской войны в Петербурге возникло более 20 братств, в основном созданными активными приходскими общинами; они провели две совместные конференции, на одной из которых был принят примерный общебратский устав. Причем, если в дореволюционный период основной целью возникающих братств было попечение о тех или иных действиях Церкви вовне (издательское дело, публичные библиотеки, попечение о бедных и т.п.)7, то главная цель возникающих после революции братств состояла в духовном воспитании христиан, способных сохранить жизнь по вере в условиях гонений.

Рождение братства и его служение Церкви

Особая роль в братском движении в Петербурге принадлежит окончательно оформленному 1 февраля 1919 г. Александро-Невскому братству. Священномученик Вениамин (Казанский), митрополит Митрополит Петроградский и Гдовский, оказывал всяческую поддержку родившемуся братству, в том числе предоставил ему находившуюся при его покоях церковь Успения Пресвятой Богородицы, настоятелем которой стал иеромонах Гурий (Егоров). На него впоследствии ориентировались и новые возникавшие братства. Основу Александро-Невского братства составлял молодежный кружок, включавший мирян обоих полов, созданный еще до революции; собирающим этот кружок началом были просветительские встречи, которые проводили о. Гурий, его старший брат, о. Лев (Егоров), и о. Иннокентий (Тихонов)8. В него вошли также члены «Братства по защите святынь Александро-Невской Лавры», которое помогло зимой 1918 г. отстоять от посягательств властей имущество монастыря, и «Александро-Невского трудового православного братства»9.

Основатели Александро-Невского братства иеромонахи Гурий (Егоров), Иннокентий (Тихонов), Лев (Егоров). 1920-е годы. Фото с сайта https://psmb.ru

Хотя изначально встречи кружка собирали рабочую молодежь, одной из задач Александро-Невского братства было привлечь в церковную среду представителей интеллигенции, сблизить их с ученым монашеством. Возникшее благодаря стремлению мирян к подлинному духовному просвещению, братство имело связь с разными формами духовного образования, особенно же тесной эта связь была с Богословско-пастырским училищем, где члены братства составляли значительную часть учащихся и преподавателей. Частью этой задачи была задача и духовного воспитания детей: монахи Александро-Невской лавры руководили 69 детскими кружками по изучению Закона Божьего (уже в январе 1918 г. преподавание этого предмета в государственных школах в основном прекратилось). Конечно, не оставляли они и издательскую деятельность (крайне затрудненную), милосердие (среди членов братства было много медицинских работников), помощь арестованным и ссыльным, нуждающимся в пище (в 1922 г. братство активно участвовало в помощи голодающим, несмотря на попытки властей фактически запретить Церкви оказывать всяческую помощь подобного рода). Существовал и единый фонд общебратской взаимопомощи.

Два понимания «монашества в миру»

Еще одним направлением деятельности братства было создание полулегальных монашеских общин в миру и постриги молодых людей (часто тайные) с целью сохранить монашескую традицию в условиях закрытия обителей. Священники в братстве, соответственно, заботились о передаче пастырского опыта, воспитании образованных священнослужителей.

Разные соруководители братства более склонялись к одному или другому пути: так, тайное монашество, подразумевавшее продолжение активной общественной жизни, работу в гражданских учреждения и в то же время борьбу за Церковь, считал особо важным о. Лев (Егоров). В то же время архим. Гурий (Егоров) и принявший руководство братством после ареста и высылки основателей братства в 1922 г. иеромонах Варлаам (Сацердотский Василий Михайлович, 1896—1937)10 склонялись к тому, что важнее основывать тайные фактически живущие по-монашески общины, которые бы существовали весьма изолированно от мира11.

Одна такая тайная женская монашеская община, включающая в основном духовных детей о. Гурия, существовала в снятой квартире по адресу Конная улица 8, кв. 22. Старшей в этой общине вначале была монахиня Мария (Шмидт), а после ее высылки в 1923 г. в Туркмению — Ольга Костецкая12. Незадолго до своего ареста о. Гурий составил правила жизни такой общины, которые, по показаниям А.С. Борисовой в 1932 г., утверждали общину как единую христианскую семью, связанную общим интересом «создания внутреннего монашеского состояния каждого члена и стремлением к полной преданности Православной Церкви»13. Впоследствии дополненные, эти правила предусматривали общность имущества, общую кассу, общий стол, общую молитву (ежедневно по утрам, а также по возможности ежедневное посещение церкви), чтение и обсуждение церковной литературы, строгое соблюдение постов, материальную помощь духовенству и обеспечение храма всем необходимым для богослужения, оказание материальной помощи высланному духовенству. О. Гурий продолжал духовное окормление этой общины после своего возвращения из первой ссылки в 1925 г.

Вторая община сестер, также просуществовавшая до 1932 г., была образована при церкви св. прп. Серафима Саровского Серафимо-Дивеевского подворья в Старом Петергофе, настоятелем которой был назначен в июне 1922 г. член Александро-Невского братства, иеромонах Варсонофий (Веревкин)14.

Богослужебная жизнь братства и репрессии против его членов в 1920-е годы

Необходимо отметить роль богослужения, созидающего жизнь братства. Оно совершалось в точном соответствии с богослужебным уставом, а главное — за каждым богослужением произносилась проповедь. Братство имело свои хоры, которыми первоначально руководили иеромонахи Иннокентий (Тихонов) и Гурий (Егоров); богослужение сопровождалось общенародным пением, которое противопоставлялось «концертному» исполнению богослужения, получившему распространение в XIX в. Члены братства взяли на себя и всестороннее попечение о своем храме (хотя, как было сказано выше, братство возникло не на приходской основе, впоследствии им была передана Церковь Успения Пресвятой Богородицы в Александро-Невской лавре, т.н. Крестовая церковь, в которую о. Гурий был назначен настоятелем). Завершением богослужения была общая трапеза. Нельзя не отметить особое сходство черт братского богослужения с богослужением в общине св. прав. Алексия Мечёва, исключающее возможность случайного совпадения15. Например, за богослужением использовался русский язык: если в общине о. Алексия Мечёва на нем читались отрывки из апостольских посланий, то о. Гурий перевел на русский язык канон Рождества, впервые исполненный за богослужением в 1927 г.16.

Во время смуты, связанной с попыткой “Высшего церковного управления” опереться на светскую власть и сместить патриарха Тихона, члены братства сохраняли связь с патриаршей церковью. Неудивительно, что братства, в частности Александро-Невское, вызывали явное неудовольствие власти. Риторика газеты «Известия» передавала это раздражение:

«В Петрограде свирепствует какая-то эпидемия братств, духовных кружков, подготовительных религиозно-схоластических школ. Духовенство обрабатывает этим путем молодежь…»17.

Весной 1922 г. ГПУ сфабриковало «дело о братствах», по которому был арестован 31 человек. Допросы, однако, ни к чему не привели: братчики отказывались оговаривать друг друга. Тем не менее все основатели братства и несколько других братчиков были высланы из Петербурга. Так, епископ (хиротонисан 28 марта 1922 г.) Иннокентий (Тихонов) был выслан в Туркестан. В том же году был приговорен к расстрелу митрополит Вениамин (Казанский)18. После временного захвата обновленцами власти в Петроградской епархии после казни митр. Вениамина тогдашний исполняющий обязанности наместника Лавры архимандрит Иоасаф (Журманов) пошел на компромисс ради сохранения монастыря: признал обновленческое епархиальное управление и прекратил поминовения Патриарха Тихона за богослужением19. В таких условиях Александро-Невское братство не могло оставаться в стенах Лавры и ушло из Крестовой церкви. Уже в октябре 1923 г. вследствие активной борьбы с обновленчеством хиротонисанного незадолго до того во еп. Лужского, викария Петроградской епархии, Мануила (Лемешевского), влияние обновленческого движения в Петрограде было практически сведено на нет20.

В 1924 г. Александро-Невское братство перенесло еще один удар: вместе с еп. Мануилом в феврале был арестован еще 41 человек, в том числе и временный руководитель братства архим. Варлаам (Сацердотский), который получил по приговору два года концлагерей. Таким образом, на свободе не осталось ни одного из духовных руководителей Александро-Невского братства, и в качестве руководящего органа был избран совет братства из наиболее авторитетных мирян, существовавший в течение года, до возврата из ссылки в начале 1925 г. епископа Иннокентия (Тихонова)21.

Некоторое время братство не имело своего храма, но с 1924 г. по 1930 г. основным местом братского богослужения было подворье Творожковского Свято-Троицкого женского монастыря, церковь Пресвятой Троицы. Настоятелем этого храма после освобождения из лагерей был архим. Варлаам (Сацердотский), в храме пел братский хор под руководством Анны Ивановны Кошкиной (Нюры Пекинской) и сохранялся порядок братского уставного богослужения. Еще одним богослужебным центром стал храм святых Бориса и Глеба на Калашниковской (Синопской) набережной, куда определили настоятелем еп. Иннокентия (Тихонова). Он, однако, недолго был на свободе: уже 29 апреля 1926 г. он был приговорен к высылке в Сибирь сроком на 3 года, и братчики, перешедшие на служение в храм Бориса и Глеба, были вынуждены вернуться на Творожковское подворье22. А после возвращения еп. Гурия из ссылки он был назначен настоятелем Киновии Александро-Невской Лавры, и таким образом две еще открытые церкви в лавре стали третьим центром братской жизни. Творожковское подворье было закрыто в 1930 г., на третий день Пасхи23.

Почти все братства в Петербурге после репрессий 1924 г. прекратили свое существование, но не Александро-Невское братство. В него продолжался приток образованных молодых людей; тайные занятия с детьми Законом Божиим и другая просветительская деятельность продолжались и подпольно. Продолжало братство и строжайше запрещенную советскими законами общественно-благотворительную деятельность (помощь больным, заключенным, монастырям епархии)24.

Главным центром братской жизни с апреля 1930 г. по февраль 1932 г. был собор Феодоровской иконы Божией Матери, настоятелем которого был о. Лев (Егоров). Братство действовало в этом храме скрытно, под видом прихожан и хора, однако даже в это опасное время стараниями отца Льва и братского актива продолжалось привлечение в него новых членов, особенно молодежи25. Братчики приглядывались к тем, кто посещал храм регулярно, осторожно предлагали оказать посильную помощь по храму, выясняли «содержание посещающего», после чего ему могли предложить вступление в ряды братства. Новые члены братства находились в тесном общении друг с другом и со старшими братчиками, широко оказывалась материальная помощь друг другу. Продолжалось богословское образование братчиков под руководством архимандритов Льва (Егорова) и Варлаама (Сацердотского).

Отношение Александро-Невского братства к иосифлянскому движению

Все руководители Александро-Невского братства выступили против движения, образовавшегося вокруг Петербургского митрополита Иосифа (Петровых), члены которого после выхода в 1927 г. так называемой «Декларации» митр. Сергия (Страгородского) категорически отказались поминать его за богослужением.

«Вероятно, по настоянию ОГПУ 13 сентября 1927 г. митрополит Сергий и Синод приняли постановление о переводе Ленинградского Владыки на Одесскую кафедру. Однако 28 сентября митрополит Иосиф написал об отказе подчиниться указу… Ситуацию обострил указ Сергия от 21 октября о поминовении властей по формуле: “О богохранимой стране нашей, о властех и воинстве ея, да тихое и безмолвное житие поживем во всяком благочестии и чистоте” и об отмене поминовения епархиальных архиереев, находящихся в ссылке…

Основной причиной недовольства являлось то, что заместитель патриаршего местоблюстителя допустил вмешательство гражданских властей в кадровую политику: проведение епископских хиротоний с согласия государственных органов, перемещение архиереев по политическим мотивам (за несколько месяцев было перемещено около 40 архиереев), замещение кафедр осужденных епископов и т.п.»26.

С целью примирения архим. Лев (Егоров) обменивался письмами с митр. Иосифом, а еп. Иннокентий (Тихонов) — с прот. Феодором Андреевым27, но результата не добились.

Прекращение существования братства в 1932 г.

В братстве к 1920 г. было чуть меньше 100 человек; примерно эта численность сохранялась и к 1932 г., когда за одну ночь были арестованы около 40 членов братства, большинство из которых впоследствии было репрессировано или расстреляно28. В ту же ночь с 17 на 18 февраля 1932 г. было арестовано всего 500 человек, в основном — монашествующих. А.Э. Краснов-Левитин сохранил воспоминание об одной из последних служб в братском храме незадолго до этого:

«Я помню день 11 февраля 1932 г. Воскресенье. Я был у обедни в верхнем храме Феодоровского собора. Литургию совершал настоятель архимандрит Лев. Это была неделя о мытаре Закхее. И после литургии отец Лев говорил на тему воскресного Евангелия. Рассказав о Закхее, влезшем на дерево, чтобы увидеть Христа, архимандрит сказал: “И мы, чтобы видеть Христа, взбираемся на высокое древо, терпим многие лишения и несчастья. Чтобы видеть Христа, мы терпим многие муки…” А через несколько дней, 18 февраля, всю братию Феодоровского собора арестовали. Из них, кроме Серафима Гаврилова, не вернулся никто. Все погибли в лагерях — взошли на высокое древо, откуда виден Христос!»29.

Александро-Невское братство принесло свой плод. Хотя, за исключением будущего митр. Гурия, были убиты все основатели братства, а также первое поколение молодых монахов, принявших постриг до 1932 г., те братчики, кто на момент разгрома были еще подростками, уцелели. Из них вышли четыре будущих видных архиерея: митрополиты Иоанн (Вендланд) и Леонид (Поляков), архиепископы Никон (Фомичев) и Михей (Хархаров), а также другие священнослужители. Трое членов братства были прославлены как новомученики: это священномученик Лев (Егоров) и мученицы Кира Оболенская и Екатерина Арская30. Все они проявили на допросах удивительное мужество и стойкость, не назвав никого из братчиков.

Оставшиеся на свободе члены братства, хотя и не собирались вместе для богослужения, старались поддерживать контакт друг с другом, по возможность продолжать поддержку арестованных, оказывать помощь друг другу, обучать детей.

Памятка братчику и братчице

Данная памятка была составлена о. Гурием и принята в качестве 12-го постановления последнего собрания второй общебратской конференции 8 августа 1921 г.31
Памятка братчику и братчице, принятая на конференции, объединяющей разные возникшие в Петербурге братства. Фото с сайта http://bratstvaspb.ru

  1. Живи под руководством духовника.
  2. Неси послушание по указанию руководителя братства.
  3. Соблюдай молитвенное правило.
  4. Посещай братские Богомоления, собрания и праздничные службы.
  5. Будь скромен в одежде, в прическе и во всей своей жизни.
  6. Неси слово Христово детям, подросткам, молодежи и взрослым.
  7. Почитай каждого лучшим себя.

Тайная община духовных детей архим. Гурия в Ташкенте и Фергане32

После выхода архим. Гурия из лагеря в 1933 г. и переселения его в Ташкент, вокруг него собралась община его духовных детей — бывших братчиков и братчиц, насчитывавшая около 20 человек.

Первыми приехали Константин Николаевич Вендланд и его сестры Елизавета и Евгения, монахиня Мария (Шмидт), Нина Яковлева, Анастасия Заспелова, Александра Борисова, Мария Маракушина, Клавдия Степанова и некоторые другие сестры.

Совместными усилиями был куплен дом по адресу: улица 5 декабря, 27—29, где и проживали члены общины. Архим. Гурий служил литургию дома, тайно, с антиминсом от митрополита Арсения (Стадницкого). Митрополит Иоанн (Вендланд) сохранил подробные воспоминания, описывающие жизнь тайной общины, основанную на молитве и любви к богослужению:

«…одно дело было для о. Гурия очень важным: это руководство духовной жизнью каждого из нас. В основу этого руководства был положен принцип послушания. Это послушание было не просто подчинение, а сознательное вверение жизни своему духовнику, основанное на доверии и еще на вере в то, что, выполняя послушание, выполняешь и волю Божию…

Вставали мы в 5 или 6 часов утра (в зависимости от продолжительности утренних молитв). Сперва читалась обычная утренняя молитва, затем с поклонами совершалась пятисотница33… Затем отец Гурий служил утреню; мы пели и читали (против полного устава утрени допускались некоторые сокращения). В целом молитва была рассчитана так, чтобы ее закончить около 8 часов, т.е. она продолжалась два, два с половиной часа. Затем следовал завтрак, и каждый шел на свою работу.

По возвращении с работы бывал обед, отдых, личные занятия и вечерня с повечерием. Потом ужин, вечерние молитвы и отход ко сну в 23—24 часа. Отец Гурий говорил, что это очень важно, что мы все эти молитвы творим вместе: это сближает нас духовно, делает наше общество настоящим христианским общежитием…34

Такой режим в целом был довольно напряженным, но приносил огромное душевное удовлетворение… Время шло, мы жили удивительной жизнью: с одной стороны глубоко церковной, с другой стороны — очень активно гражданской. До сих пор я считаю такое соединение самым лучшим, чего мне хотелось бы. Но, должно быть, на практике такое соединение трудно осуществить. Только очень своеобразные условия тридцатых годов позволяли жить так, как жили мы»35.

В 1938 г. архимандрит Гурий переехал жить в пригород Ферганы Беш-Балу, а с ним и большинство членов общины. К ним присоединились после своего освобождения из лагерей бывшие члены братства: монахиня Вера (Киселева), Ольга Костецкая, Зинаида Денисова. Из Ленинграда переехал в Фергану Александр Хархаров. В то же время некоторые члены общины, — М. Маракушина, А. Борисова, монахиня Мария (Шмидт) и иеромонах Иоанн (Вендланд) — остались в Ташкенте.

Хор домовой церкви епископа Гурия (1947 г.). Слева направо: иеромонах Иоанн (Вендланд), иеродиакон Михей (Хархаров), Елена Владимировна Чичерина, Елизавета Николаевна ВендландПереезд совершался из опасения, что проживание в столице Узбекистана бывших осужденных может быть для них небезопасно. С покупкой дома в Беш-Бале помогла о.
Гурию Елизавета Николаевна Вендланд, которая была известным и уважаемым врачом: дом был оформлен на нее. В земляном полу этого дома было вырыта ниша, и в ней находился алтарь храма в честь Всех Святых в Земле Российской просиявших. Александр Хархаров, будущий архиепископ Михей, передал следующий замечательный факт. Узбеки, находясь вблизи этого дома при совершении в нем богослужений, неоднократно слышали очень тихое, но необычайно красивое пение. Они считали это пение ангельским, а место святым, и, конечно, хранили это в тайне от власть имущих36.

Настоятель вновь открытой Лавры

В 1945 г. патриарх Алексий I поручил архим. Гурию возрождение монастырской жизни в Троице-Сергиевой Лавре. Он стал первым ее наместником. Среди первых иноков были архимандриты Вениамин (Милов), будущий инспектор Московской Духовной Академии, а затем епископ Саратовский (†1954), Маврикий (Томин; †1953), отец Владимир (Кобец), будущий наместник Псково-Печерского монастыря и также епископ (†1960), постриженник дореволюционной Лавры отец Доримедонт (Чемоданов; †1950). Молодой тогда священник Иоанн Крестьянкин был ризничим. Келейниками отца наместника были Александр Хархаров (†2005, впоследствии архиепископ Ярославский и Ростовский), Игорь Мальцев (впоследствии — протоиерей). Архим. Гурий бывал в тайной общине схииг. Марии, которая существовала в доме Игоря Мальцева37.

Епископ Ташкентский и Среднеазиатский

В 1946 г. архим. Гурий был наречен в сан епископа Ташкентского и Среднеазиатского, хиротонию возглавлял патриарх Алексий. Владыка Гурий пригласил служить в Фергану арх. Бориса (Холчева) и арх. Серафима (Суторихина) — двух замечательных пастырей. Фергана стала настоящим духовным оазисом.

Архим. Серафим (Сергий Суторихин) приехал в Ленинград в 1927 г., стал членом Александро-Невского братства (где он стал руководить кружком молодежи) и принял монашеский постриг, после чего вместе с другими братчиками был репрессирован в 1932 г.38. В Ташкентскую епархию прибыл в 1948 г.

Знакомство еп. Гурия и духовных детей священномученика Сергия Мечёва состоялось в 1946 г., когда один из мечёвских тайных священников, о. Федор Семененко, решился на весьма рискованный шаг: встретиться с будущим епископом Ташкентским, рассказать ему о своем тайном священстве и выйти на открытое служение39. К тому времени владыка Гурий был знаком и с иконописцем Марией Николаевной Соколовой, которая помогала восстанавливать росписи и иконы в Лавре. Узнав о том, что в Рыбинске живет о. Борис (Холчев), он изъявил желание пригласить в Фергану и его. Впоследствии в Ташкентской епархии служили и другие мечёвцы: прот. Василий Евдокимов, прот. Георгий Тревогин, прот. Петр Гнедич и будущий еп. Стефан (Никитин).

Иконостас храма преподобного Сергия Радонежского в Фергане (Узбекистан), повторяющий иконостас Троицкого собора в Свято-Троицко-Сергиевой лавре. Иконы для храма писались М.Н. Соколовой и ее ученицами в 1951—1952 г. Источник фотографии: Иконописец монахиня Иулиания, М., 2012.

По воспоминаниям убитого в 2013 г. прот. Павла Адельгейма, который был рукоположен во диакона в Ташкентской епархии Владыкой Ермогеном (Голубевым) в 1959 г., возникали и шероховатости в епархиальной жизни:

«Между архиереем и архимандритом Ермогеном было соперничество. Владыка Гурий его “прижимал”, и владыка Ермоген говорил: “Если стану архиереем, и владыка Гурий будет зависеть от меня, я послужу ему иначе”. Такая возможность скоро представилась. Владыка Гурий лишился кафедры и на некоторое время оказался за штатом. Архимандрит Ермоген принял архиерейскую хиротонию и был назначен на Ташкентскую кафедру. Замечательна была “архиерейская месть”. Владыка Гурий тяжело переживал лишение кафедры, и епископ Ермоген всячески его поддерживал, окружил заботой, стараясь облегчить его огорчение. Получив новое назначение, Владыка Гурий сохранил о епископе Ермогене благодарную память»40.

25 февраля 1952 г. владыка Гурий был возведен в сан архиепископа.

Последующие годы епископского служения

В начале 1953 г. вл. Гурий был переведен на Саратовскую кафедру, а в последующие годы до 1960 г. переводился еще между тремя кафедрами юго-запада СССР, и в 1959 г. был возведен в сан митрополита. 19 сентября 1960 года он был поставлен на Ленинградскую кафедру, где встретил очередной виток хрущевских гонений, когда, по выражению А. А. Федотова, в наступлении на Церковь «были широко задействованы и собственно церковные органы управления»41.

Суть антицерковной кампании состояла в вытеснении священников из руководства приходской жизнью, и передаче управления финансовыми и хозяйственными делами прихода в руки «исполнительного органа», в который входил староста храма и другие члены приходского совета, а клирики входить не могли. Председателем приходского совета вместо настоятеля становился все тот же староста; более того, настоятель вовсе исключался из приходского совета, и клирики становились фактически наемными работниками на службе у «исполнительного органа» с соответствующим трудовым договором. При этом процедура назначения церковного старосты оставалась непрозрачной и не связанной с регулярными выборами внутри приходского совета42. При этом для власти было важно провести это изменение под видом внутрицерковной реформы, «церковными руками», точно так же как во время сталинских гонений переводы неугодных епископов и священников прикрывались приказами из Патриархии. На заседании Священного Синода 18 апреля 1961 г. было принято соответствующее решение об изменении приходского устава, причем доводы в пользу реформы основывались на соображениях о церковном благе: якобы освобождение настоятеля от административно-хозяйственных обязанностей даст ему больше времени и возможностей для того, чтобы сосредоточиться на главном — на духовном окормлении паствы, и негоже ему «пещись о столах» (Деян 6:2—4). Свое несогласие со столь радикальной реформой приходского управления высказали архиепископы Ташкентский Ермоген (Голубев), временно уволенный от управления епархией, Винницкий Симон (Ивановский), Симферопольский Лука (Войно-Ясенецкий), епископы Новосибирский Донат (Щёголев) и Черниговский Андрей (Сухенко). На архиерейский собор 18 июля 1961 г. их не пригласили (а пришедшего без приглашения вл. Ермогена не допустили), и решение Синода было утверждено43.

Хотя митр. Гурий не был среди тех, кто активно высказывался против этого решения, нужно отметить, что за краткое время своего пребывания на Ленинградской кафедре он не издал ни одного указа об увольнении священнослужителей, известив управляющего делами Московской Патриархии Тульского архиеп. Пимена (Извекова), что «оставшиеся без мест священнослужители сняты не мною, а исполнительными органами церквей»44. Возможно, пребывание на одной из центральных кафедр в таких условиях было для него непосильно, и 14 ноября 1961 г., согласно личному прошению, вл. Гурий был назначен митрополитом Симферопольским и Крымским.

На своей последней кафедре митр. Гурий прослужил без малого четыре года; он работал над трудом «Крымские святые», который остался незаконченным.

Места и связи:

  • 1900-е:
    • архим. Сергий (Тихомиров) (1871—1945), впоследствии — митрополит Токийский и Японский;
    • прп. Анатолий (Александр Алексеевич Потапов, 1855—1922), старец Оптиной Пустыни.
  • 1910-е (Санкт-Петербург):
    • сщмч. Лев (Леонид Михайлович Егоров, 1889—1937), родной брат, впоследствии архимандрит, священномученик;
    • еп. Иннокентий (Борис Дмитриевич Тихонов, 1889—1937), со-основатель Александро-Невского братства;
    • Никита Александрович Мещерский (1906—1987), филолог, специалист по истории русского литературного языка, член Александро-Невского братства. В 1932 г. осужден на 5 лет лагерей, которые провёл на лесоразработках Свирьлага;
    • мон. Мария (Мария Карловна Шмидт, 1880—1953), родная тетя еп. Гурия, старшая сестра в тайной монашеской общине на ул. Конной. Сопровождала его в первой ссылке. В 1932 г. выслана из Ленинграда, после 1934 г. жила в Ташкенте и окормлялась у еп. Гурия.
  • 1920-е (Ленинград):
    • Борис Михайлович Назаров (1884—после 1942), руководитель одного из кружков, связанных с религиозно-философской организацией “Воскресение”. Вероятно, с Б.М. Назаровым был знаком С.И. Фудель, поскольку он вспоминает его слова о молитве, сказанные в 1925 г.45. Иеромонах Гурий был духовным руководителем упомянутого кружка, который основан был еще в 1923 г. братчиком, профессором И.П. Щербовым46;
    • митр. Иоанн (Константин Николаевич Вендланд, 1909—1989), переехал за иеромон. Гурием (Егоровым) в Среднюю Азию в 1933 г., в 1934 г. тайно пострижен в монашество, спустя два года епископом Старорусским Иннокентием (Тихоновым) также тайно рукоположён во иеродиакона и иеромонаха. С 1945 г. служил открыто в Успенском кафедральном соборе в Ташкенте, а после занятия Ташкентской кафедры епископом Гурием был его секретарем;
    • архим. Серафим (Суторихин) (Сергей Михайлович Суторихин, 1901—1979);
    • архим. Варлаам (Сацердотский Василий Михайлович, 1896—1937) — член Александро-Невского братства с 1921 г., временный руководитель братства во время арестов архим. Гурия (Егорова) в 1922—1924 и 1928—1932 гг. Приговорен к 10 годам концлагеря в 1932 г., отбывал срок в БелБалтЛаге. Расстрелян в 1937 г. в урочище Сандомох близ г. Медвежьегорска Карельской АССР;
    • иеросхим. Сампсон (Сергей Яковлевич Сиверс, 1900—1979) — состоял в “кружке образованных иноков и стремящихся к монашеству”, созданному 18 августа 1921 г.; вторым руководителем кружка был иеромонах Гурий47;
    • прп. Серафим Вырицкий (Василий Николаевич Муравьев, 1866—1949; с 1921 г. иеромонах, о. Варнава; пострижен в великую схиму с именем Серафим около 1926—1927 гг.). Активно участвовал в деятельности Александро-Невского братства. После принятия великой схимы — духовник Александро-Невской лавры48;
  • 1930-е (Ташкент, Фергана): Константин Вендланд (будущий митр. Иоанн), и его сестры Елизавета и Евгения, Александр Хархаров (будущий архиеп. Михей) мон. Мария (Шмидт), Нина Яковлева, Анастасия Заспелова, Александра Борисова, Мария Маракушина, Клавдия Степанова, монахиня Вера (Киселева), Ольга Костецкая, Зинаида Денисова и др.
  • 1945 (Загорск):
    • схиигумения Мария;
    • прот. Игорь Мальцев (1925—2000) — келейник, сопровождал еп. Гурия в Ташкент, потом в Саратов.
    • Мария Николаевна Соколова (1899—1981, в 1971 г. приняла постриг с именем Иулиания, выдающийся иконописец, духовная дочь св. прав. Алексия Мечёва).
  • с 1946 (Ташкентская епархия):
    • прот. Феодор Семененко (1902—1975);
    • архим. Борис (Холчев) (1895—1971);
    • архиеп. Ермоген (Голубев) (1896—1978) — преемник вл. Гурия на Ташкентской кафедре, управлял ей в 1953—1960 гг. По обвинению в антисоветской деятельности провел в лагере 8 лет (1931—1939 гг.). В 1948—1953 гг. был настоятелем собора в г. Самарканде, где близко сошелся с будущим архимандритом Борисом (Холчевым), архимандритом Серафимом (Суторихиным), профессором-филологом Алексеем Шенроком, священником Сергием Никитиным (впоследствии епископ Стефан). Известен своим принципиальным несогласием с решением Архиерейского собора 1961 г. об изменении приходского устава, в ходе чего происходило фактическое отстранение настоятеля прихода и прочих клириков от управления приходской жизнью.

Литература:

    1. Митрополит Иоанн (Вендланд). Князь Федор (Черный). Митрополит Гурий (Егоров). Исторические очерки. Ярославль, 1999.
    2. Митрополит Гурий (Егоров). Патриарх Сергий, как богослов // Альфа и Омега. № 27. 2001.
    3. Галкин, А.К. Гурий (Егоров) // Православная энциклопедия. Т. 13. С. 473—475 [URL].
    4. Игнатович Н. «Братство есть старая, но забытая и обновляемая форма церковной жизни» [URL].
    5. Зегжда, С.А. Александро-Невское братство: добрым примером, житием и словом. [Набережные Челны]: Новости мира, 2009.
    6. Шкаровский, М.В. Александро-Невское братство 1918 — 1932 годы. СПб, 2003.
    7. Иоанн (Вендланд), митр. Памяти друга и учителя. Журнал Московской Патриархии, 1965, №9, С.20—21 [URL].
    8. Шкаровский, М.В. Миссионерская деятельность русской православной церкви в XX веке. М., Газета «Кифа», 2007 [URL].
    9. Гурий (Егоров Вячеслав Михайлович) // База данных ПСТГУ по Новомученикам и исповедникам Российским [URL].
    10. Подборка публикаций на сайте ПСМБ об Александро-Невском братстве.

Примечания:

  1. Источник: Официальный сайт Свято-Троицкой Сергиевой Лавры. Троицкий синодик. 12 июля – день памяти митрополита Гурия (Егорова, † 1965) [URL].
  2. Шкаровский, М.В. Восстановление памяти о новомучениках Александро-Невской лавры // Конференция «Навстречу 300-летию Свято-Троицкой Александро-Невской Лавры», СПб, 21—25 мая 2012 года [URL].
  3. Галкин, А.К. Гурий (Егоров) // Православная энциклопедия. Т. 13, С. 473—475 [URL].
  4. Шкаровский, М.В. Русская православная церковь в XX веке. М.:Вече, Лепта, 2010. С. 77—78, 107—109, 121—122.
  5. Собр. соч. в 3-х тт. Т. 1. С. 69.
  6. Игнатия (Пузик), схимонахиня. Мой XX век // Альфа и Омега. 2008. № 1(51). С. 233, 235. Цит. по Беглов А.Л. Объединения православных верующих в СССР в 1920–1930-е годы: причины возникновения, типология и направления развития // Российская история. 2012. № 3. С. 92.
  7. Типичное братство такого типа, например, братство во имя святителя Иннокентия Иркутского. См. также правила для учреждения Православных церковных братств согласно закону 1864 г.
  8. Официальный сайт Александро-Невского братства. Историческая справка [URL]. По другим источникам, кружок возник уже в 1918 г., после того как в школах запретили преподавание Закона Божьего (Шкаровский, М.В. Иннокентий (Тихонов) // Православная энциклопедия. Т. 23, С. 26—27 [URL]). Однако в этом случае остается неясным, как за несколько месяцев успел сформироваться основной «костяк» братства. Кажется вероятным, что создание кружка было лишь косвенно связано с отменой преподавания Закона Божьего в школах. Мысль о важности такого научения вере для взрослых нашла отражение уже в докладе на Поместном Соборе 1917 г. М.Ф. Глаголева, делегата Собора по избранию от мирян Петроградской епархии.
  9. Шкаровский, М.В. Александро-Невское братство 1918 — 1932 годы. СПб, 2003. С. 23.
  10. Там же. С. 74.
  11. Там же. С. 136—137.
  12. Там же. С. 78.
  13. Там же. С. 79. См. также о принципах жизни общины: С. 128—129.
  14. Там же. С. 144—145.
  15. См. подробнее: Монахиня Иулиания (Соколова). Жизнеописание московского старца отца Алексия Мечёва, М., 2016. С. 116—118.
  16. Шкаровский, М.В. Александро-Невское братство 1918 — 1932 годы. СПб, 2003. С. 29.
  17. Известия ВЦИК. 1922 г., 26 апреля.
  18. Бовкало, А.А. Вениамин (Казанский) // Православная энциклопедия. Т. 7, С. 617—623 [URL].
  19. Шкаровский, М.В. Александро-Невское братство 1918 — 1932 годы. СПб, 2003. С. 75.
  20. Там же. С. 90.
  21. Там же. С. 97.
  22. Там же. С. 103, 108.
  23. архим. Варлаам (Сацердотский). Письма из заточения к духовным детям / публ. А. Воронцова // Минувшее: Ист. альм. [Вып.] 15. М.; СПб.: Atheneum: Феникс, 1994. С. 464—517. [URL].
  24. См. подробнее: Шкаровский, М.В. Александро-Невское братство 1918 — 1932 годы. СПб, 2003. С. 151—153.
  25. См. подробнее: Там же. С. 147—149.
  26. Шкаровский, М.В. Русская православная церковь в XX веке. М.:Вече, Лепта, 2010. С. 223—224.
  27. Шкаровский, М.В. Александро-Невское братство 1918 — 1932 годы. СПб, 2003. С. 122—123.
  28. Официальный сайт Александро-Невского братства. Историческая справка [URL]
  29. Цит. по: Шкаровский, М.В. Александро-Невское братство 1918 — 1932 годы. СПб, 2003. С. 156.
  30. См. подробнее статью Анастасии Наконечной.
  31. Шкаровский, М.В. Александро-Невское братство 1918 — 1932 годы. СПб, 2003. С. 52.
  32. См. подробнее: Там же. С. 175—178.
  33. Совершение 500 поясных поклонов с произнесением определенного количества молитв Иисусовых, молитв Божией Матери, Ангелу-хранителю и всем святым — Ред.
  34. Выделение наше — Ред.
  35. Цит. по: Там же. С. 176.
  36. Зегжда С.А. Жизнь архиепископа Михея. Альфа и Омега, №47, 2006 [URL].
  37. Источник: Руфимский, А.В. «Последняя пустынная церковь» епископа Николая (Парфенова) — община схиигумении Марии: заметки к биографии подвижницы // Вестник Церковной истории. М., 2008 г. №3(11). [URL]
  38. Источник: Наконечная А. Архимандрит Серафим (Суторихин) // Официальный сайт ПСМБ [URL].
  39. Костецкая Е.О. У отца Федора [Семененко] // «Друг друга тяготы носите…»: жизнь и пастырский подвиг священномученика Сергия Мечёва. Книга 1. М.: ПСТГУ, 2012. С. 498—505.
  40. Источник: В память вечную будет праведник. Запись из Живого Журнала свящ. Павла Адельгейма.
  41. Федотов А.А. Первый этап антицерковных репрессий Н.С. Хрущева (1958–1961 гг.). 2013. [URL] (Дата обращения: 27.07.2018)
  42. См. подробнее статью: Федотов А.А. Второй этап антицерковных репрессий Н.С. Хрущева (1958–1961 гг.). Реформа приходского управления (по Центральной России). 2014. [URL]
  43. Прот. Владислав Цыпин, Кравец С.Л. Архиерейский Собор Русской Православной Церкви 18 июля 1961 г. // Православная энциклопедия. Т. 3, С. 544—546 [URL].
  44. Цит. по: Галкин, А.К. Гурий (Егоров) // Православная энциклопедия. Т. 13. С. 473—475 [URL].
  45. Фудель С.И. У стен Церкви. Моим детям и друзьям. М.: Русский путь, 2012, С. 71
  46. Шкаровский, М.В. Александро-Невское братство 1918 — 1932 годы. СПб, 2003. С. 5, 131.
  47. Там же. С. 55, 57—58.
  48. Источник: Официальный сайт Александро-Невской лавры [URL].