Старец Нектарий Оптинский (Николай Васильевич Тихонов, 1853 — 1928)

Краткая биографическая справка

Преподобный Нектарий Оптинский. Конец XIX в. Источник: optina.ru1853 — родился в г. Ельце Орловской губернии в семье рабочего.
В 7 лет умер его отец, в 11 лет мальчик осиротел и был вынужден работать, из-за чего окончил только несколько классов сельской церковно-приходской школы.

В 1873 году пришел в Оптину пустынь. Стал духовным сыном преп. Анатолия (Зерцалова), а на совет ходил к преп. Амвросию.

14 марта 1887 года он был пострижен в мантию, 19 января 1894 года был посвящен в иеродиакона, а еще через четыре года был рукоположен Калужским архиереем в иеромонаха.
В 1913 году братия избрала его в старцы.

После закрытия монастыря в Вербное воскресенье 1923 года преподобного Нектария арестовали. После недолгого следствия его приговорили к расстрелу, но его духовная дочь, поэтесса Н.А. Павлович, поехала в Москву к Н.К. Крупской, с которой была знакома по службе, с просьбой спасти ее «дедушку», старика-монаха, которого хотят расстрелять. В итоге по личному указанию председателя ГПУ Белобородова старец был освобожден1. По выходе из тюрьмы власти потребовали, чтобы преп. Нектарий покинул Калужскую область, и он последние годы жил в селе Холмищи Брянской области.

Скончался 29 апреля / 12 мая 1928 года.

В 1996 году Нектарий был причислен к лику местночтимых святых Оптиной пустыни, а в августе 2000 года на Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви был прославлен для общецерковного почитания.

Из жития преподобного Нектария

Нектарий до прихода в Оптину смог закончить только несколько классов сельской церковно-приходской школы. И уже будучи в затворе, он по благословению старцев познакомился с творениями святых отцов: аввы Дорофея, преподобных Иоанна Лествичника, Исаака Сирина, Симеона Нового Богослова, Макария Великого, святителей Тихона Задонского и Димитрия Ростовского.
А через десять лет старцы благословили его читать светских авторов и изучать светские науки. Читал многих авторов, Пушкина, Державина мог читать наизусть.

Старец говорил, что Бог не только разрешает, но и требует, чтобы человек возрастал в познании. Пример тому и Божественное творчество, где нет остановки, всё движется, и ангелы не пребывают в одном чине, но восходят со ступени на ступень, получая новые откровения. Человек должен учиться и идти к новым и новым познаниям.

До последнего года жизни он интересовался современной литературой, техническими новинками (их он изучал, внимательно рассматривая игрушечные модели автомобилей и паровозов), расспрашивал приезжающих о «постановке образования в школах», интересовался искусством. Живой ум, многосторонние интересы старца Нектария позволяли ему быстро находить общий язык с интеллигенцией, ему доверяли, к нему прислушивались многие образованные люди того времени.

Старец Нектарий говорил:

«Заниматься искусством можно, как всяким делом…, но всё это нужно делать как перед взором Божиим… Книга, картина — это гробницы света и звука. Приходит читатель или зритель, и если он сумеет творчески взглянуть, прочесть, то происходит “воскрешение смысла”. И тогда круг искусства завершается. Перед душой зрителя и читателя вспыхивает свет, его слуху делается доступен звук. Поэтому художнику или поэту нечем особенно гордиться. Он делает только свою часть работы. Напрасно он мнит себя творцом своих произведений — один есть Творец…
Но есть и большое Искусство — слово, убивающее и воскрешающее (псалмы Давида, например), но путь к этому искусству лежит через личный подвиг художника, это путь жертвы и один из многих тысяч доходит до цели».

Долгое время Нектарий был в уединении. О его избрании в старцы в 1913 году сохранился такой рассказ:

Когда братия стала просить отца Агапита указать на достойного кандидата, он назвал отца Нектария. Тот же по своему смирению даже не присутствовал на собрании. Братия заочно избрала отца Нектария в старцы и послала за ним отца Аверкия. Тот приходит и говорит: «Батюшка, вас просят на собрание». А отец Нектарий отказывается: «Они и без меня выберут кого надо». «Отец архимандрит послал меня за вами и просит вас прийти», — настаивал отец Аверкий. Тогда отец Нектарий покорно надел рясу и как был — одна нога в туфле, другая в валенке — пошел на собрание. «Батюшка, вас избрали духовником нашей обители и старцем», — встречают его. «Нет, отцы и братия! Я скудоумен и такой тяготы понести не смогу», — возражает отец Нектарий. Но архимандрит говорит ему решительно: «Отец Нектарий, прими послушание». И тогда он подчинился.2

Известно довольно много случаев прозорливости и пророчеств преподобного Нектария, а также чудесных исцелений по его молитвам. В частности, он много юродствовал и предсказывал в личных беседах о предстоящем закрытии Оптиной Пустыни, об обысках, арестах. Также собирал с помощью одного послушника духовную библиотеку, тем самым предсказывая духовный книжный голод.

Из книг С.И. Фуделя

Сергей Иосифович Фудель только один раз встречался с преподобным Нектарием Оптинским, в 1921 году, в свой второй приезд в Оптину Пустынь. Эта встреча была необычайно краткой и важной для жизни С.И. Фуделя — преподобный Нектарий благословил Сергея Иосифовича на священство, но Фудель не пошёл на этот подвиг, и, по слову старца, «испытал в жизни большие страдания». Всю жизнь Фудель помнил об этом своем непослушании: «И вот мне теперь хочется просить у всех прощения, всем поклониться. Тяжкую вину несет всякий, кто, получив знание и Света и Тьмы, не определяет себя к Свету».

Вот как он описывает эту встречу в книге «У стен Церкви»:

Когда мне было 20 лет, я вошел в приемную Оптинского старца Нектария, в скиту. В приемной, кроме меня, никого не было. Я ждал недолго, удивляясь какой-то неслыханной тишине этого места. Быстрой походкой вышел ко мне старец, которого я видел впервые, благословил меня и сразу, без всякой подготовки и без каких-либо обращений с моей стороны, сказал: «Есть ли у вас невеста?» И, не дожидаясь ответа, продолжал: «Поезжайте к святейшему патриарху Тихону и просите его посвятить вас. Перед вами открывается путь священника».
Я молчал, ничего подобного не ожидавший, ошеломленный.
«Не бойтесь, — сказал он, — и идите этим путем. Бог вам во всем поможет. А если не пойдете, испытаете в жизни большие страдания». Он тут же встал, благословил меня и ушел. Это был первый призыв на подвиг, и я не пошел на него.3

И еще один эпизод из той поездки, встреча с юродивым Гаврюшей, описан в «Воспоминаниях»:

Была середина мая, и в скиту уже распустились цветы. Я ходил по дорожкам, никого не встречая, и это безлюдье меня поразило своей точно предсмертной тишиной. Потом я услышал сердитое бормотанье и увидел Гаврюшу  — юродивого, почитаемого старцами, с длинной палкой, в рубашке без пояса, с какими-то котомками на плечах. «Гаврюша, — сказал я, — что мне? Идти в монастырь или жениться?» И тут только, впервые в жизни, я увидел близко грозный взгляд блаженного. «А мне что! Хоть женись, хоть не женись»,— в голосе была явная досада. Он пошел дальше по дорожке между цветов, потом вдруг обернулся и прибавил: «А в одном мешке Евангелие с другими книгами нельзя носить»4.

Из воспоминаний о старце Нектарии

По воспоминаниям Василия Васильевича Шустина (1886 — 1968), бывшего с молодой женой в Оптиной в начале ХХ века, «отец Нектарий <…> был небольшого роста, согбенный, с небольшой клинообразной бородкой, худой, с постоянно плачущими глазами».

… батюшка поклонился нам в пояс и сказал: «Вот радость, вот радость… Я был скорбен и уныл, а теперь радостен (и его лицо сияло детской улыбкой). Ну, как же теперь мне вас принимать? Вот садитесь рядышком на диванчик, — и батюшка сел напротв. — Ведь вас благословил великий старец… <…> Как велик был старец Варсонофий! И удивительно был батюшка смиренный и послушный. Как-то он, будучи послушником, шел мимо моего крылечка, а я ему и говорю в шуточку: “Жить тебе осталось ровно двадцать лет!” Я ему говорил в шуточку, а он и послушался, и ровно через двадцать лет в тот же день, четвертого апреля, и скончался. Вот какого великого послушания он был». Перед такой силой о. Нектария меня невольно передернула дрожь. <…> «Сейчас у меня много посетителей, и я не могу вас как следует принять. <…> Приходите к шести часам вечера, когда начнется всенощная и все монахи уйдут в церковь. Келейника своего я тоже ушлю, а вы и приходите, пускай другие молятся, а мы здесь проведем время».

<Вечером> он посадил нас опять вместе в исповедальной комнате. «Пришли ко мне молодые, и я, как хозяин, должен вас встретить по вашему обычаю. Посидите здесь немножко». Сказав это, старец удалился. Через некоторое время он несет на подносе два бокала с темной жидкостью. Поднес, остановился и, поклонившись нам, сказал: «Поздравляю вас с бракосочетанием, предлагаю вам выпить во здравие». Мы с недоумением смотрели на старца. Потом взяли бокалы, чокнулись и стали пить. Но <…> оказалось, что в бокалах была страшная горечь. Я говорю батюшке «горько», и моя жена тоже отвернулась. И вдруг это самое, мною произнесенное слово «горько», меня ошеломило, и я представил, как на свадебных обедах кричат «горько», и рассмеялся. И батюшка прочел мои мысли и смеется. Но, говорит, хотя и горько, а вы должны выпить. Все, что я делаю, вы замечайте, оно имеет скрытый смысл, который вы должны постигнуть, а теперь пейте. И мы с гримасами, подталкивая друг друга, выпили эту жидкость. А батюшка уже приносит раскрытую коробку сардин… <…>
Приходит снова, садится против нас и говорит: «А я молнию поймал. Умудритесь-ка и вы ее поймать, хочешь, покажу». Подходит к шкафу, вынимает электрический фонарик, завернутый в красную бумагу, и начинает коротко зажигать, мелькая огнем. «Вот это разве не молния? Совсем как молния!» <…> Потом он опять вышел. Смотрим, снова несет нам два больших бокала, на этот раз со светло-желтой жидкостью, и, с той же церемонией и поклоном, подносит нам. Мы взяли бокалы, смотрели на них и долго не решались пить. Старец улыбался, глядя на нас. Мы попробовали. К нашей радости, это было питье приятное, сладкое, ароматное… <…> На закуску он преподнес нам шоколаду миньон, очень жирного и очень много, и велел все съесть. Мы пришли прямо в ужас. Но он сам подсел к нам и начал есть. Я посмотрел на батюшку и думаю: как это он ест шоколад, а ведь по скитскому уставу молочное воспрещается. А он смотрит на меня, ест и мне предлагает. Так я и остался в недоумении.<…>
Потом батюшка обратился ко мне и говорит: «А теперь пойдем, я научу самовар ставить. Придет время, у тебя прислуги не будет, и ты будешь испытывать нужду, так что самовар придется тебе самому ставить».
<…>
В один из моих приездов в Оптину Пустынь я видел, как о. Нектарий читал запечатанные письма. Он вышел ко мне с полученными письмами, которых было штук 50, и, не распечатывая, стал их разбирать. Одни письма он откладывал со словами: «Сюда надо ответ дать, а эти письма, благодарственные, можно без ответа оставить». Он их не читал, но видел их содержание.5

В.В. Шустин, побывав на фронте Первой мировой войны в белой Добровольческой армии, был вынужден эмигрировать в Болгарию, а затем в Сербию, где активно участвовал в церковной жизни. Принял священство и последние 30 лет своей жизни провел в Алжире, где занимался миссионерской работой среди берберов6. И.М. Концевич писал о нем: «Жизнь отца Василия была сплошным подвигом, тяжелым и настойчивым, но зато он был очень близок к святыне и ею освятился!»7.

В связи с воспоминаниями В.В. Шустина нельзя не привести запись митрополита Вениамина (Федченкова) об отце Нектарии8:

Началась революция. И вот какое предание дошло до меня за границей. Отец Нектарий будто бы встретил пришедших его арестовывать с детскими игрушками и с электрическим фонариком, совершенно спокойный. И перед ними он то зажигал, то прекращал свет фонаря. Удивленные таким поведением глубокого старца, а может быть, и ожидавшие какого обличения за свое безобразие от «святого», молодые люди сразу же от обычного им гнева перешли в благодушно веселое настроение и сказали:
— Что вы? Ребенок, что ли?
— Я — ребенок, — загадочно-спокойно ответил старец.
<…>
Если не будете как дети, не войдете в Царство Небесное.

Литература:

  1. Благословенная Оптина: Воспоминания паломников об обители и ее старцах. М.: Отчий дом, 1998.
  2. Житие Оптинского старца Нектария. Введенская Оптина Пустынь, 1996.
  3. Полное житие преподобного Нектария // Оптина Пустынь. Официальный сайт Введенского ставропигиального мужского монастыря. URL: http://www.optina.ru/starets/nektariy_life_full/ (Дата обращения: 17.05.2017).
  4. Фудель С.И. У стен Церкви.
  5. Фудель С.И. Воспоминания.
  6. Борис (Холчев), архим. Поездка в Холмищи. Воспоминания об оптинском старце Нектарии [URL].

Примечания:

  1. Шкаровский, М.В. Русская православная церковь в XX веке. М.:Вече, Лепта, 2010. С. 100. ↩
  2. Полное житие преподобного Нектария // Оптина Пустынь. Официальный сайт Введенского ставропигиального мужского монастыря. URL: http://www.optina.ru/starets/nektariy_life_full/ (Дата обращения: 17.05.2017). ↩
  3. Фудель С.И. У стен Церкви, с. 170 — 171. ↩
  4. Фудель С.И. Воспоминания, с. 84 — 85. ↩
  5. Василий Шустин, свящ. Запись об Оптинских старцах // Благословенная Оптина: Воспоминания паломников об обители и ее старцах. М.: Отчий дом, 1998. С. 160—164. ↩
  6. Так называют коренных жителей Северной Африки, говорящих на отдельном языке. Начиная с VII в., после мусульманского завоевания, большинство берберов стали мусульманами-суннитами, а до того многие из них были христианами: в частности, бл. Августин, вероятно, происходил из берберов. ↩
  7. Стрижев А.Н. Примечания // Благословенная Оптина: Воспоминания паломников об обители и ее старцах. М., 1998. С. 294. Ср. Концевич И.М. Оптина пустынь и ее время. Нью-Йорк, 1970. С. 590. ↩
  8. Благословенная Оптина: Воспоминания паломников об обители и ее старцах. М.: Отчий дом, 1998. С. 278. ↩